Ночь черна, словно взгляд ворожеи.
Город в оцепененье немеет.
Фонари растеряли остаток силы.
Их нещадно луна погасила.
Поглядела в окно -
за окном - черно -
ты ушел в это лето,
и уж не различить силуэта.
Ночь окрасила мир
только в чёрный цвет.
И деревья, отбросив
чёрную тень,
шелестят на ветру чернолистьем,
и разносится шелест, как выстрел.
И деревья пугаются собственной тени
и взирают растерянно
на светило ночное,
что не серебрит их листвы,
и ведут вникуда все следы
по асфальту безучастному
в этот час ночной.
Мне бы силы и осветила б
путь не млечный
по московской безлюдной пустыни,
но давно:
ты - не со мной,
я - не с тобой,
и разверзлась Москва
чёрной бездною.
Мы - два крыла.
Между нами - живое тело.
Взгляд назад -
а жизнь пролетела.
И ранила птицу
стрела.
Что ей делать
пронзённой?
Сочится кровь,
оставляя след.
Умереть легко,
не увидев кров,
не приметив свет.
Может, камнем вниз,
может, вверх,
собравши остаток сил,
чтобы ветер своим
остриём стальным
крылья косил.
Вот и осень любви.
С неба падают крылья, как листья.
Между нами - проклятие тьмы.
Каждый шаг - это самоубийство.