На этой странице Вы можете
читать стихи - любовная лирика поэта
Лидии ОганесянЛюбовь... Единственное, ради чего мы живем. Чувство, приносящее нам необычайные эмоциональные переживания, переворачивающее нашу жизнь, делающее нас самыми счастливыми или несчастными. И сколько бы не писали об этом волшебстве, не иссякает поток произведений на эту тему. Ведь Бог есть Любовь...
Название | Воспроизвести | Время |
И не заметил ты. (Стихи Лидии Оганесян.) |
PLAY PAUSE | 1:12 мин |
Для раскрытия текста кликните (нажмите) на название.
А когда ты уйдешь от меня, обманув ожиданья,
По шершавому насту предчувствий суровой зимы,
Взгляд – маяк мой - уже не затеплится светом из тьмы
И уже не спасут запоздалые строки признанья.
Будет дождь отбивать на стекле ритмы осени вновь,
Будут серые дни, будут долгие тени струиться,
Будет знобко тогда, словно тело покинула кровь,
И наш прежний восторг будет чаще и чаще нам сниться.
Но следы заметут ветры севера, ветры утрат,
А по снежному тракту в весну не вернулся никто ещё,
Может, новая встреча собой оглушит, как набат,
Может быть, отогреет меня и спасёт новый кто-то...
По шершавому насту предчувствий суровой зимы,
Взгляд – маяк мой - уже не затеплится светом из тьмы
И уже не спасут запоздалые строки признанья.
Будет дождь отбивать на стекле ритмы осени вновь,
Будут серые дни, будут долгие тени струиться,
Будет знобко тогда, словно тело покинула кровь,
И наш прежний восторг будет чаще и чаще нам сниться.
Но следы заметут ветры севера, ветры утрат,
А по снежному тракту в весну не вернулся никто ещё,
Может, новая встреча собой оглушит, как набат,
Может быть, отогреет меня и спасёт новый кто-то...
Бессильный страх.
И брань на устах.
А сделан лишь шаг,
но теплится страх.
И вместо любви –
тягучие дни,
тревожные сны,
видений полны.
И вместо движения
и притяженья
останется собственное
отраженье
в мутном зеркале,
в хрупком стекле.
И воспоминанье
о прежнем тепле.
И брань на устах.
А сделан лишь шаг,
но теплится страх.
И вместо любви –
тягучие дни,
тревожные сны,
видений полны.
И вместо движения
и притяженья
останется собственное
отраженье
в мутном зеркале,
в хрупком стекле.
И воспоминанье
о прежнем тепле.
Что ты, Ветер, уснул
в парусах моих, как в гамаке.
Где задорный твой гул?
Помнишь, как мы неслись по реке?
Помнишь, как выбивалась
и струилась неверная прядь?
Помнишь, как в непогоду
ты шептал мне, что нужно поспать?
Но тогда было жаль
на мгновенье расстаться с тобой,
даже если во сне
ты, мой друг, обещал мне покой,
даже если дарил
мне объятия ветреных рук.
Почему же теперь
ты уснул, о мой ветреный друг?
Может, сила былая
оставила стройное тело
или птица иная
в объятья твои залетела?
Я по - прежнему жду тебя, Ветер,
и глаз не сомкну,
потому что люблю,
потому что уж лучше ко дну
мне стремиться, как камню,
коль нет твоей крепкой руки.
Вот лекарство надёжное
от безысходной тоски.
Впрочем, я не тоскую ничуть,
лишь немного грущу.
Я давно тебя, Ветер, не слышала
и не ропщу,
лишь слоняюсь по палубе
и в отраженьях луны
в тёмных водах смотрю
наяву наши прежние сны.
в парусах моих, как в гамаке.
Где задорный твой гул?
Помнишь, как мы неслись по реке?
Помнишь, как выбивалась
и струилась неверная прядь?
Помнишь, как в непогоду
ты шептал мне, что нужно поспать?
Но тогда было жаль
на мгновенье расстаться с тобой,
даже если во сне
ты, мой друг, обещал мне покой,
даже если дарил
мне объятия ветреных рук.
Почему же теперь
ты уснул, о мой ветреный друг?
Может, сила былая
оставила стройное тело
или птица иная
в объятья твои залетела?
Я по - прежнему жду тебя, Ветер,
и глаз не сомкну,
потому что люблю,
потому что уж лучше ко дну
мне стремиться, как камню,
коль нет твоей крепкой руки.
Вот лекарство надёжное
от безысходной тоски.
Впрочем, я не тоскую ничуть,
лишь немного грущу.
Я давно тебя, Ветер, не слышала
и не ропщу,
лишь слоняюсь по палубе
и в отраженьях луны
в тёмных водах смотрю
наяву наши прежние сны.
В синих безднах ваших глаз
то восторг, то удивленье.
И азарт в них не погас -
ожиданье, предвкушенье.
Ожидание мечты,
чуда предзнаменованье.
Впрочем, перейдем на "ты".
Ты - само очарованье.
Голос твой - органный тон,
воплощённый гул стихии.
В нём - волнение и шторм,
И о том пишу стихи я,
потому что синий взгляд,
кажется, пронзил мне сердце,
он, словно сладчайший яд,
мне достался по наследству.
Впрочем, перейдем на "вы".
Мы ещё едва знакомы.
Помню только синевы
ваших глаз смертельный омут.
Помню голос ваш и взгляд,
полные сокрытой страсти.
Помню, как лишь миг назад
стала грезить вдруг о счастье
с вами, милый мой Орфей,
с вами, звуков повелитель,
с вами, синь семи морей.
вам вручаю счастья нити.
Лучше - струны, так верней,
Пусть надёжны будут руки.
Пусть они помогут мне
оставаться вечно звуком,
Отзываться в тишине
вашим эхом, вашим вздохом.
и на призрачной земле
отражаться ненароком.
вы испуганы, о нет,
испугать вас не желала.
Дайте мне куплет допеть -
я ещё не все сказала.
Вот ещё, желанны вы.
С вами суток будет мало.
Вам послушны даже сны.
Но я, кажется, устала
ждать, когда наступит день
нашей встречи, нашей ночи.
Вы - пока всего лишь тень -
отражение пророчеств.
то восторг, то удивленье.
И азарт в них не погас -
ожиданье, предвкушенье.
Ожидание мечты,
чуда предзнаменованье.
Впрочем, перейдем на "ты".
Ты - само очарованье.
Голос твой - органный тон,
воплощённый гул стихии.
В нём - волнение и шторм,
И о том пишу стихи я,
потому что синий взгляд,
кажется, пронзил мне сердце,
он, словно сладчайший яд,
мне достался по наследству.
Впрочем, перейдем на "вы".
Мы ещё едва знакомы.
Помню только синевы
ваших глаз смертельный омут.
Помню голос ваш и взгляд,
полные сокрытой страсти.
Помню, как лишь миг назад
стала грезить вдруг о счастье
с вами, милый мой Орфей,
с вами, звуков повелитель,
с вами, синь семи морей.
вам вручаю счастья нити.
Лучше - струны, так верней,
Пусть надёжны будут руки.
Пусть они помогут мне
оставаться вечно звуком,
Отзываться в тишине
вашим эхом, вашим вздохом.
и на призрачной земле
отражаться ненароком.
вы испуганы, о нет,
испугать вас не желала.
Дайте мне куплет допеть -
я ещё не все сказала.
Вот ещё, желанны вы.
С вами суток будет мало.
Вам послушны даже сны.
Но я, кажется, устала
ждать, когда наступит день
нашей встречи, нашей ночи.
Вы - пока всего лишь тень -
отражение пророчеств.
Вы такая красивая пара, -
говорят мне. А я не верю,
что сама в этот мир желанный
отворила однажды двери.
Я тебя позвала, и снова
закружились метелью чувства,
ведь известно всем, право слово,
что любовь – главный вид искусства.
Он рождает стихи и песни,
льётся музыки водопадом,
брызжет искрами восхищенья!
Что ещё нам для счастья надо?
говорят мне. А я не верю,
что сама в этот мир желанный
отворила однажды двери.
Я тебя позвала, и снова
закружились метелью чувства,
ведь известно всем, право слово,
что любовь – главный вид искусства.
Он рождает стихи и песни,
льётся музыки водопадом,
брызжет искрами восхищенья!
Что ещё нам для счастья надо?
Где ты? Где ты? Молчит телефон.
И не пишешь сегодня ни строчки.
А я думаю: это сон,
ведь живём мы поодиночке.
Лишь вчера ты был рядом. Вчера
я тебе помахала рукою.
Ты уехал. И жизнь замерла. –
Вот что значит разлука с тобою.
Правда, есть в ней великий смысл:
За разлукой наступит встреча.
Может, завтра уже прилетишь,
Словно ветер, в субботний вечер.
И не пишешь сегодня ни строчки.
А я думаю: это сон,
ведь живём мы поодиночке.
Лишь вчера ты был рядом. Вчера
я тебе помахала рукою.
Ты уехал. И жизнь замерла. –
Вот что значит разлука с тобою.
Правда, есть в ней великий смысл:
За разлукой наступит встреча.
Может, завтра уже прилетишь,
Словно ветер, в субботний вечер.
Говорят: коса на камень.
Враки! Только заблужденье.
Если я коса, то камень -
ты. А я - само смиренье.
Не хочу борьбы за право
сильной быть, и к черту лавры!
Я хочу быть очень слабой,
терпеливой и желанной.
Враки! Только заблужденье.
Если я коса, то камень -
ты. А я - само смиренье.
Не хочу борьбы за право
сильной быть, и к черту лавры!
Я хочу быть очень слабой,
терпеливой и желанной.
Горяч и нежен поцелуй,
как будто месяц мой июль
снегам и стуже вопреки
мне две зелёные руки
протягивает и манит
и вновь со мною говорит
на языке травы и птиц,
мерцаньем призрачных зарниц.
как будто месяц мой июль
снегам и стуже вопреки
мне две зелёные руки
протягивает и манит
и вновь со мною говорит
на языке травы и птиц,
мерцаньем призрачных зарниц.
Доспехи снимаешь, присев у огня,
своею улыбкой ласкаешь меня.
О подвигах слов не привык расточать,
Но, впрочем, с тобой хорошо и молчать,
поскольку в молчании наши сердца
друг с другом готовы болтать без конца.
Луна к нам свои простирает лучи,
и уж догорает остаток свечи.
И наши прекрасно сложённые тени
свой абрис бросают, блуждают по стенам.
Колышется пламя, послушное ветру,
две тени, сливаясь, кочуют по свету.
своею улыбкой ласкаешь меня.
О подвигах слов не привык расточать,
Но, впрочем, с тобой хорошо и молчать,
поскольку в молчании наши сердца
друг с другом готовы болтать без конца.
Луна к нам свои простирает лучи,
и уж догорает остаток свечи.
И наши прекрасно сложённые тени
свой абрис бросают, блуждают по стенам.
Колышется пламя, послушное ветру,
две тени, сливаясь, кочуют по свету.
Желание опережает жизнь,
и тают в свете солнца миражи,
рождённые предутренним туманом,
и каждый ощущает, что обманут.
Желание не отступает в зной,
а следом в след ступает за спиной,
и тяготенье непреодолимо,
за часом час проскальзывают мимо.
Воображенье подгоняет ночь,
как будто та поможет превозмочь
преграду, возведенную словами.
Но тянет солнце яркий шлейф за нами.
и тают в свете солнца миражи,
рождённые предутренним туманом,
и каждый ощущает, что обманут.
Желание не отступает в зной,
а следом в след ступает за спиной,
и тяготенье непреодолимо,
за часом час проскальзывают мимо.
Воображенье подгоняет ночь,
как будто та поможет превозмочь
преграду, возведенную словами.
Но тянет солнце яркий шлейф за нами.
Закат угасал. Наступило мгновенье
Единожды в сутки, как будто бы в сказке,
Минута застыла. То было знаменье
Любви и срывания будничной маски.
И этой минуты, казалось, хватило -
Не стало ни мира, ни смысла, ни проку.
Сияли глаза. Их нежнейшая сила
Кораблик надежды пускала к истоку -
Из бездны, пучины, из бури ветров,
Из прошлых и будущих снов.
Единожды в сутки, как будто бы в сказке,
Минута застыла. То было знаменье
Любви и срывания будничной маски.
И этой минуты, казалось, хватило -
Не стало ни мира, ни смысла, ни проку.
Сияли глаза. Их нежнейшая сила
Кораблик надежды пускала к истоку -
Из бездны, пучины, из бури ветров,
Из прошлых и будущих снов.
И всё же мы разные реки.
И нам не слиться
В едином потоке,
Бурлящем хрустальной пеной.
При встрече не вспыхнут
Пламенем страсти лица.
Ты взгляд отведешь
И на миг предстанешь надменным.
А эта разгадка лежит
за пределом круга,
в который завёл нас
слепой и бездарный случай.
И, встретившись взглядом,
мы не узнаем друг друга.
Та ночь истлела
и канула в день разлучница.
Тогда нам в объятьях
не было жарко. Не грела
твоя тоска мою тоску.
Только тело
ещё мечтало
о сладкой и нежной истоме,
не забывая желаний своих
в полудрёме
кромешной темени ночи,
не ставшей кругом
спасительным, словно ты
и не был мне другом.
И нам не слиться
В едином потоке,
Бурлящем хрустальной пеной.
При встрече не вспыхнут
Пламенем страсти лица.
Ты взгляд отведешь
И на миг предстанешь надменным.
А эта разгадка лежит
за пределом круга,
в который завёл нас
слепой и бездарный случай.
И, встретившись взглядом,
мы не узнаем друг друга.
Та ночь истлела
и канула в день разлучница.
Тогда нам в объятьях
не было жарко. Не грела
твоя тоска мою тоску.
Только тело
ещё мечтало
о сладкой и нежной истоме,
не забывая желаний своих
в полудрёме
кромешной темени ночи,
не ставшей кругом
спасительным, словно ты
и не был мне другом.
И не заметил ты,
как стал строкой,
одной строкой
в моём стихотворенье.
А некогда казалось,
что эпохой,
всей жизнью стал...
Потом настал покой.
В покое
я листала жизнь свою.
И за строкой строка
бежали быстро,
но зная,
что покой недолговечен,
искала ритмы,
вслушиваясь в смыслы.
И вдруг наткнулась
на страницу ту,
где стал однажды ты
стихотвореньем.
И снова ощутила
на мгновенье
минуты отраженной
красоту.
как стал строкой,
одной строкой
в моём стихотворенье.
А некогда казалось,
что эпохой,
всей жизнью стал...
Потом настал покой.
В покое
я листала жизнь свою.
И за строкой строка
бежали быстро,
но зная,
что покой недолговечен,
искала ритмы,
вслушиваясь в смыслы.
И вдруг наткнулась
на страницу ту,
где стал однажды ты
стихотвореньем.
И снова ощутила
на мгновенье
минуты отраженной
красоту.
Как просто жить, тебя любя.
Быстрее крутится земля,
стремительна моя походка.
Ты в океане жизни лодка,
ковчег в потоке бытия.
Как просто жить, тебе даря
эмоций праздничный наряд.
И радугу счастливых встреч,
которую не в силах речь
(при всем богатстве!) передать,
готова я благословлять.
Быстрее крутится земля,
стремительна моя походка.
Ты в океане жизни лодка,
ковчег в потоке бытия.
Как просто жить, тебе даря
эмоций праздничный наряд.
И радугу счастливых встреч,
которую не в силах речь
(при всем богатстве!) передать,
готова я благословлять.
Когда-то казалось,
что бурная жизни река
с тобой развела нас
на разные берега,
и в воды её никогда
не войти нам вновь,
а вместе с водой
утекла и наша любовь.
Но шанс нам судьба
предоставила, словно приз.
И это был вовсе
не твой и не мой каприз.
Цунами, нахлынув,
теченье вернула вспять,
и мы, как и прежде, вместе
и любим опять.
Вот близится к завершенью
наш первый год.
И верю, нас радость
и вдохновенье ждёт.
Потерь не счесть,
Потому дороже стократ
нежданное обретенье.
Ценней наград!
что бурная жизни река
с тобой развела нас
на разные берега,
и в воды её никогда
не войти нам вновь,
а вместе с водой
утекла и наша любовь.
Но шанс нам судьба
предоставила, словно приз.
И это был вовсе
не твой и не мой каприз.
Цунами, нахлынув,
теченье вернула вспять,
и мы, как и прежде, вместе
и любим опять.
Вот близится к завершенью
наш первый год.
И верю, нас радость
и вдохновенье ждёт.
Потерь не счесть,
Потому дороже стократ
нежданное обретенье.
Ценней наград!
Любимый, из жизни не вычеркнешь строк,
как из песни припева или куплета.
Я хотела б найти исток
и вернуться в жаркое лето,
где воздух дрожал при слове "жить",
ты ещё не забыл про это?
Тогда казалось, что жить и любить –
синонимы сиянья и света.
А потом... потом приходил рассвет,
а слова всё ещё срывались с губ,
и, привкус ночи пуская по ветру,
в днях растворялись, как дым из труб.
Но, прирастая друг к другу взглядом,
в разлуках совсем разучившись жить,
узнали что к "жизни" синоним "отвага" мог бы более подходить.
как из песни припева или куплета.
Я хотела б найти исток
и вернуться в жаркое лето,
где воздух дрожал при слове "жить",
ты ещё не забыл про это?
Тогда казалось, что жить и любить –
синонимы сиянья и света.
А потом... потом приходил рассвет,
а слова всё ещё срывались с губ,
и, привкус ночи пуская по ветру,
в днях растворялись, как дым из труб.
Но, прирастая друг к другу взглядом,
в разлуках совсем разучившись жить,
узнали что к "жизни" синоним "отвага" мог бы более подходить.
Мой ангел добрый - само совершенство и сила!
Нас так жестоко судьба с тобой разделила -
не зримый образ отняв, отобрав даже голос,
который издалека телефон донес бы.
Но нет, и этой возможности мы лишились.
Меж нами пропасть легла и не разрешима
загадка эта, грозящая стать утратой.
Все в прошлом: были где-то мы и когда-то.
Мы были. Но нас с тобой разделили версты.
Все было и прежде не радужно и не просто.
Была любовь, эфемерное, впрочем, чувство.
Его на весах не взвесишь - на чаше пусто!
Но это дарило веру и счастье,
оно спасало от бед, тоски и ненастья.
Всего лишь голос, всего лишь взгляд и всего лишь...
Всего лишили нас. Разве что-нибудь вспомнишь!
И за воспоминанья цепляясь упрямым взглядом,
лишь сетую об одном, что с тобой не рядом.
Мой Ангел великодушный, мое спасенье,
явись мне снова наградой и воскресеньем!
Нас так жестоко судьба с тобой разделила -
не зримый образ отняв, отобрав даже голос,
который издалека телефон донес бы.
Но нет, и этой возможности мы лишились.
Меж нами пропасть легла и не разрешима
загадка эта, грозящая стать утратой.
Все в прошлом: были где-то мы и когда-то.
Мы были. Но нас с тобой разделили версты.
Все было и прежде не радужно и не просто.
Была любовь, эфемерное, впрочем, чувство.
Его на весах не взвесишь - на чаше пусто!
Но это дарило веру и счастье,
оно спасало от бед, тоски и ненастья.
Всего лишь голос, всего лишь взгляд и всего лишь...
Всего лишили нас. Разве что-нибудь вспомнишь!
И за воспоминанья цепляясь упрямым взглядом,
лишь сетую об одном, что с тобой не рядом.
Мой Ангел великодушный, мое спасенье,
явись мне снова наградой и воскресеньем!
Мы друг к другу припадали, словно к роднику,
наслаждались, пили из него, не зная меры,
и всецело растворялись, позабыв тоску,
в стольких передрягах так и не утратив веры.
В нежности и страсти пролетал за часом час,
неминуемой разлуки наступало время,
только вряд ли этим нынче напугаешь нас,
потому что расставанье нам теперь не бремя.
Нам дано оно для осознания потерь,
для оценки прошлого и для того, чтоб вместе
нам не захотелось ни потом и ни теперь
останавливаться или застывать на месте.
Мы ещё так молоды, хоть нам за пятьдесят,
и так страстны ласки и полёт так безмятежен,
Так весною, пробудившись, расцветает сад
и цветов благоуханье дарит людям нежность.
наслаждались, пили из него, не зная меры,
и всецело растворялись, позабыв тоску,
в стольких передрягах так и не утратив веры.
В нежности и страсти пролетал за часом час,
неминуемой разлуки наступало время,
только вряд ли этим нынче напугаешь нас,
потому что расставанье нам теперь не бремя.
Нам дано оно для осознания потерь,
для оценки прошлого и для того, чтоб вместе
нам не захотелось ни потом и ни теперь
останавливаться или застывать на месте.
Мы ещё так молоды, хоть нам за пятьдесят,
и так страстны ласки и полёт так безмятежен,
Так весною, пробудившись, расцветает сад
и цветов благоуханье дарит людям нежность.
Мы уже неразлучны и неразделимы – едины.
Нам отвага поможет опять одолеть Рубикон.
В этом мире, в котором дороги неисповедимы,
даже камни из недр исторгают неистовый стон.
Здесь и нам суждено различать бесконечности тропы,
чтоб однажды увидеть неведомый свет и взлететь.
Ты держи меня крепче, свои направляя стОпы,
я пойду за тобою и буду без устали петь.
Я пойду за тобой, вознося непрестанно молитву,
оголтелые звуки отчаянья вытеснив прочь.
И угаснет закат, словно боль, и к тебе я приникну,
и наступит желанная лунная теплая ночь.
Нам отвага поможет опять одолеть Рубикон.
В этом мире, в котором дороги неисповедимы,
даже камни из недр исторгают неистовый стон.
Здесь и нам суждено различать бесконечности тропы,
чтоб однажды увидеть неведомый свет и взлететь.
Ты держи меня крепче, свои направляя стОпы,
я пойду за тобою и буду без устали петь.
Я пойду за тобой, вознося непрестанно молитву,
оголтелые звуки отчаянья вытеснив прочь.
И угаснет закат, словно боль, и к тебе я приникну,
и наступит желанная лунная теплая ночь.
Не нашла я, что сказать,
заглянув в твои глаза,
потому что эту синь
описать не хватит сил.
За тобой закрылась дверь.
Ну, попробую теперь
в слов наряд тебя одеть,
чтоб навек запечатлеть.
Как прекрасен был твой взор!
Красок радужный узор
был так невообразим –
в нём мерцал аквамарин!
И смотрела я в глаза –
в них сверкала бирюза,
а потом, словно обман,
обволакивал туман.
Но врывался солнца свет,
возвращая краскам цвет,
и тотчас же синий взгляд
время повернул назад.
И припомнился тогда
тот осенний день, когда,
утонув в твоих глазах,
потеряла путь назад
и, ныряя в тот дурман,
написала наш роман.
Вот и вспомнилось теперь
всё, едва закрылась дверь…
заглянув в твои глаза,
потому что эту синь
описать не хватит сил.
За тобой закрылась дверь.
Ну, попробую теперь
в слов наряд тебя одеть,
чтоб навек запечатлеть.
Как прекрасен был твой взор!
Красок радужный узор
был так невообразим –
в нём мерцал аквамарин!
И смотрела я в глаза –
в них сверкала бирюза,
а потом, словно обман,
обволакивал туман.
Но врывался солнца свет,
возвращая краскам цвет,
и тотчас же синий взгляд
время повернул назад.
И припомнился тогда
тот осенний день, когда,
утонув в твоих глазах,
потеряла путь назад
и, ныряя в тот дурман,
написала наш роман.
Вот и вспомнилось теперь
всё, едва закрылась дверь…
Не привыкай ко мне, не привыкай,
не становись ни палачом, ни плахой.
Пусть дни идут, пускай печаль и радость,
не привыкай, прошу, не привыкай.
Пусть будет беззаботно и легко -
без обещаний, слез и обязательств.
Ведь боль разлуки - воля обстоятельств,
а встреча - обстоятельствам назло.
Привычное не кажется родней.
Надёжное не станет нам желанней.
Не привыкай. Пусть между нами тайна
поселится. Мы отразимся в ней.
не становись ни палачом, ни плахой.
Пусть дни идут, пускай печаль и радость,
не привыкай, прошу, не привыкай.
Пусть будет беззаботно и легко -
без обещаний, слез и обязательств.
Ведь боль разлуки - воля обстоятельств,
а встреча - обстоятельствам назло.
Привычное не кажется родней.
Надёжное не станет нам желанней.
Не привыкай. Пусть между нами тайна
поселится. Мы отразимся в ней.
Никогда не чувствовала
ничего подобного.
Ты обжёг неистовой
своей страстью огненной,
свет у солнца одолжив,
заискрился радужно,
и затерянный мотив
вдруг пролился на душу.
Новой жизни новый вдох
ты наполнил силою.
Знает только мудрый Бог
Всё, о чем просила я...
ничего подобного.
Ты обжёг неистовой
своей страстью огненной,
свет у солнца одолжив,
заискрился радужно,
и затерянный мотив
вдруг пролился на душу.
Новой жизни новый вдох
ты наполнил силою.
Знает только мудрый Бог
Всё, о чем просила я...
Одиночество тянет жилы.
Видно, плохо ему служила.
Одиночество точит жало,
Словно счастья не удержала,
Точно шанс уже упустила –
Было – не было то, что было.
Ну, а боль (куда же ей деться!)
Подкрадется к сердцу погреться.
Я узлом завязала жилы
И, язык отточив, как жало,
В полночь звездную ввысь вонзилась,
Бесновалась, что было силы.
И кружила, как снег вчерашний,
Что растаял, едва родившись,
И бессмысленный взгляд вперяла
В лунный диск бельмом отразившийся
И паденье казалось не страшным
В этой жизни, такой изменившейся.
А потом, словно что сломалось,
Вниз летела, калеча крылья,
И безмолвная ночь - лунатик
На покой меня проводила.
И упала на твердь и твердью
Стала я – изваяньем стылым.
Но судьбе не слала проклятья,
Просто в землю вросла и забыла,
Как умела летать и плакать,
Как желала дарить и помнить.
А теперь поменяла счастье
На вселенское одиночество.
Видно, плохо ему служила.
Одиночество точит жало,
Словно счастья не удержала,
Точно шанс уже упустила –
Было – не было то, что было.
Ну, а боль (куда же ей деться!)
Подкрадется к сердцу погреться.
Я узлом завязала жилы
И, язык отточив, как жало,
В полночь звездную ввысь вонзилась,
Бесновалась, что было силы.
И кружила, как снег вчерашний,
Что растаял, едва родившись,
И бессмысленный взгляд вперяла
В лунный диск бельмом отразившийся
И паденье казалось не страшным
В этой жизни, такой изменившейся.
А потом, словно что сломалось,
Вниз летела, калеча крылья,
И безмолвная ночь - лунатик
На покой меня проводила.
И упала на твердь и твердью
Стала я – изваяньем стылым.
Но судьбе не слала проклятья,
Просто в землю вросла и забыла,
Как умела летать и плакать,
Как желала дарить и помнить.
А теперь поменяла счастье
На вселенское одиночество.
Песню на эти стихи написал и исполнил А.Кондюрин.
От встречи до встречи.
От взгляда до взгляда
разлуки - столетья,
мгновения - рядом.
Мгновением дышим.
Мгновению рады.
А время в разлуке -
сплошная утрата.
И счастье - дарить,
не нуждаясь в награде.
И счастье тонуть
во спасительном взгляде.
И счастье не знать:
где, когда и доколе!
И счастье любить
и не думать о боли!
От взгляда до взгляда
разлуки - столетья,
мгновения - рядом.
Мгновением дышим.
Мгновению рады.
А время в разлуке -
сплошная утрата.
И счастье - дарить,
не нуждаясь в награде.
И счастье тонуть
во спасительном взгляде.
И счастье не знать:
где, когда и доколе!
И счастье любить
и не думать о боли!
На этом сайте вы можете без СМС, он - лайн, без ожидания и рекламы действительно
читать стихи - любовная лирика поэта
Для вашего удобства произведения расположены по жанрам. Чтобы материалы выглядели компактно, они "сложены в гармошку". Для раскрытия текста кликните (нажмите) на название. Приятного времяпрепровождения!©2012 Все права принадлежат автору.При перепечатке ссылка на САЙТ обязательна.