Что думала ты, мамочка, когда
случилась эта страшная беда,
когда, едва дыша, не призвала
меня, чтоб я в тот миг с тобой была?
И от чего пыталась защитить,
уж зная, что прервется скоро нить
и что уже не сможешь слов найти
для утешенья, прежде чем уйти.
Тогда рванулась за тобою в путь,
пытаясь смерть слепую обмануть,
но сквозь преград жестокий частокол
рвалась и пробиралась, точно вор.
И видится теперь, что ты тогда
меня остановить одна могла.
Ты так хотела, чтоб могла я жить,
желала ты ребёнка защитить.
А я тебя все не могла догнать,
чтоб на прощание к груди прижать,
чтоб рассказать, как я тебя люблю
и что любовь навеки сохраню.
Тебя я умоляла: продержись,
за жизнь свою покрепче ты держись,
дождись меня, дай шанс! Но... ты ушла,
меня как будто вовсе не ждала...
Ну, а меня все мучает вопрос:
О чём ты думала тогда всерьез
И почему меня ты берегла?
Ты знаешь, я ведь сильная была.
Но твой уход был как удар под дых,
хоть я стараюсь жить за нас двоих,
смотрю на мир и радуюсь цветам,
но по тебе тоскую по ночам.
И здесь, на даче, где жила со мной,
в дождливый вечер или в летний зной
я вспоминаю наши вечера,
и, кажется, все было лишь вчера –
вчера сидели за столом, смеясь,
кроссвордов ты разгадывала вязь
и задавала мне вопросы вслед,
и удивлялась, что так прост ответ.
Моим ты здесь хранителем была.
Я б с голоду, наверно, умерла
иль просто бы загнулась от тоски.
(Тогда я не могла писать стихи!)
Но ты была. И я нужна была,
хоть знала, что вот-вот придет пора
расстаться нам. И всё же я , как прежде,
лелеяла заветную надежду,
что Бог тебя опять убережёт
и впереди не месяц и не год!
Но ты ушла. И мир как будто пуст.
Не спится мне. И гложет сердце грусть...